goshkin

 В воскресенье были на озере (Walden Pond).  Я протягиваю Зорику шапку: "на, надень, пожалуйста."  Он отказывается.  Я настаиваю, а он пытается убедить меня, что он не может шапку взять, потому что у него руки заняты (в левой руке у него сушеное манго, в правой -- крекер).  Я еще раз настаиваю: "а ты не руками шапку держи, а головой. А то зачем тебе голова нужна?"

Зорик тут же отвечает: "у меня голова чтоб мозги держать, а не чтоб шапку держать."

Я смеюсь и иду к Игорю, чтоб пересказать этот диалог.  Игорь суммирует ситуацию: "вот поэтому шапку по прежнему держишь ты, а не он, потому что у него голова для мозгов."

-------------

Вчера вечером подходит ко мне Зорик и деловым тоном спрашивает: "мама, так когда мы уже полетим в космос на ракетe?"  Действительно, когда?  Я ему отвечаю, что я вообще-то не собиралась в космос вообще никогда лететь, но если он вырастет и сконструирует новые ракеты, на которых в космос будет летать безопасно и легко, то я только за, и с удовольствием полечу.  

Зорик какое-то время играет рядом со мной: строит себе ракету из подушек, пластиковых коробок и еще всякой всячести, при этом что-то приговаривая себе под нос.  Потом подходит ко мне поближе: "мама, а как ракета когда приземляется, как у нее получается лететь и приземлиться носом в верх?"   Я ему говорю, что это отличный вопрос, и отсылаю к папе за ответом, благо Игорь как раз вчера пришел домой после работы довольно рано.  И потом час Игорь с Зориком проводят в дискуссиях о том, что такое космос и что такое атмосфера, и почему, хоть наша планета и летит по космосу, с нее не улетает ни воздух, ни наш дом, ни Зорик.  

Зорик в какой-то момент говорит задумчиво: "я бы очень не хотел улететь сам в космос и летать там совсем сам."  А на Игорев ответ про то, что "совсем самому" летать и не надо, а вот если Зорик вырастет и будет хорошим инженером и здоровым и сильным, то сможет пойти работать астронавтом, во мне просыпается еврейская мама, и я добавляю, что уж нет, пусть лучше будет таким хорошим инженером, что он ракеты будет разрабатывать, а не тестировать.  А на ракетах летать только тогда, когда они станут публичным транспортом. 

-----------
Вечером, перед тем, как я укладываю его спать, Зорик залазит со мной в кровать.  В какой-то момент он поворачивается так, что лежит ко мне "валетом."  При этом он поет песню.  Я прислушиваюсь, и обнаруживаю, что слова в этой песне такие (поется бодрым мажорным тоном): "вверх ногами я лежу.  На подушку ноги я кладу.  Вверх ногами я лежу.  Попой кверху я лежу."  Да уж.  Когда я отношу его в его собственную кровать, Зорик все еще хихикает над своей песней и продолжает ее напевать.  

 Мы с Зориком отвезли детей на занятия дудочками и едем в магазин. Я задаю ему разные задачки, вроде: "в гараже стоят несколько машин и..."

Зорик: "Мама, а когда я еще не родился, как ты знала, какое у меня имя?"

Я: "я не знала, но мы с папой придумали тебе имя.  Тебе нравится?"

Зорик кивает головой и улыбается: "а папа какое мне имя хотел придумать?"

Я: "такое же.  Мы с ним вместе придумали."

Зорик:  "я думаю ты хотела меня назвать "Зорик", а папа хотел меня назвать "Зозик-Бозик-Паровозик.""

Я с удовольствием согласилась с этим предположением.

 Гордый Зорик показывает, что сам оделся: "мама, смотри, я сам быстро оделся.  И куртку одел, и даже змейку зазмеил."

 Мира Зорику: "что ты хочешь на свой день рождения?"

Зорик: "не надо мне от тебя ничего на день рождения."

Мира: "почему?"

Зорик: "у меня и так много всяких подарков уже."

Потом, правда, передумывает немного:  "подари мне на день рождения маму."

ооооо!

 Интересно, что из трех детей, самые неожиданные -- и во многом продуманные -- "почему" вопросы я получаю от Зорика.  Причем видно, что к нему в голову они приходят мгновенно -- что, как у Гоши, кажется, внутри где-то математический процессор, у Миры -- процессор понимания социальной картины, у Зорика -- процессор логических взаимосвязей.  

Например, я ему читаю книгу, в которой много очень красивых картинок (на мой взгляд.  Они совсем не в привычном "детском" стиле).  Там на картинке мышонок везет за собой на веревке свой самолет.  Зорик смотрит на иллюстрацию, и тут же спрашивает: "мама, а почему мышонок идет вот так [жест руками], а самолет едет вот так [жест в сторону поперек]."  Я смотрю, и правда: мышонок идет от нас как бы в сторону, а самолет показан едущим прямо на нас.  Я обьясняю, что, наверное, мышонок только что повернул, и самолет еще не успел развернуться -- это как раз тот момент, когда мышонок вот-вот потянет за канат, и самолет начнет поворачивать тоже.  Но интересно, что я сама этого несоответствия никогда б не подметила.

Сегодня утром, отвожу его в садик пешком. 

Говорю: "смотри сколько птичек у кормушки?"

А у Зорика сразу вопрос: "мама, что птички едят, если рядом нет кормушки?"  И точно ведь хороший вопрос: птички-то живут не только возле кормушек.  Я ему обьясняю, что птицы едят зернышки и другие части растений, и еще разных насекомых.  

Тогда Зорик добавляет: "я думаю, что с кормушки есть -- не очень хорошо."    Спрашиваю, почему?  Обьяснение у него получается долгое и запутанное -- он сам теряет канву того, что говорит, посреди обьяснения.  Но в общем, насколько я поняла, идея в том, что тогда одним птичкам достанется еда с кормушки, а другим -- нет.  Но он не останавливается на этом уровне справедливо/несправедливо, а делает выводы еще дальше: и те птички, которые едят сейчас из кормушки, потом не смогут отличить семечки на растениях.  Ух ты, это совсем нетривиальный вывод!  И вряд ли ему кто-то про это рассказал.  

 За Зориком сейчас надо ходить и записывать.

Сидит прямо сейчас рядом со мной, играет у себя на таблете.  Получает результат: "54", и говорит: "мама, смотри, еще лучше!  Я лучше, чем ты думаю."

я: "Не лучше меня, а лучше, чем ты получил в прошлой игре.  Это отлично.  Надо самим с собой сравнивать.  А со мной зачем сравнивать?"

Зорик: "потому что ты человек.  А мы человеков измеряем."

-------------------------

Позавчера лежим с ним рядом на кровати, у него что-то попало в глаз и он на меня раздражается из-за этого.  В комнату заходит Гоша и садится на кровать, чтоб меня обнять.  Но Гоша еще не успевает даже до меня дотронуться, как на меня уже залазит Зорик.

я: Зорик, что ты вдруг решил на меня залезть? 

Зорик: я лежал-лежал, и думал, люблю я тебя или нет. А потом вспомнил, что я тебя люблю, и решил обнять.

Ну спасибо на добром слове.

-------------------------

Вчера прыгает на диване, претворяясь, что это у него эскалатор. Переодически подбигает ко мне, трогает живот и обнимает.

Зорик: мама, я тебя так люблю!  На сто сорок процентов!  А почему ты мне не говоришь, как ты меня любишь?

--------------------------

Зорик прибежал ко мне утром довольный, выспавшийся. Лежим, обнимаемся, что-то обсуждаем. Разговор заходит про письменные столы, и Зорик говорит мне, что он ему не нужен. Я обьясняю, что сейчас не нужен, а в следующем году понадобится: что возможно он следующей осенью пойдет на математику, и ему придется дома делать домашнее задание на письменном столе.

Зорик мне на это отвечает: "я не хочу ходить на математику. Нет, я не пойду."

"Почему?" -- удивляюсь я.

"Я уже делал домашнее задание один раз, и мне не понравилось."

Смеюсь, обнимаю, он меня тоже обнимает и гладит. Говорим друг другу, как мы сильно-сильно-сильно-сильно-сильно друг друга любим.

"Зорька, я тебя всегда-всегда люблю и буду любить," -- напоминаю ему я. "Даже когда я на тебя сержусь, я тебя все равно очень-очень-очень люблю."

"А почему я не могу на тебя или на папу сердиться?"

"Ну почему не можешь? Можешь." -- смеюсь я -- "Но зачем? Сердиться -- это не очень приятно. Мне не нравится, когда я сержусь на тебя."

"А зачем ты сердишься, если тебе не нравится?" задумчиво спрашивает Зорик.

"Зорик, Зорик, Зорик," -- зацеловываю его я -- "у тебя голова так настроена на логику. Тебе точно надо на математику!"